Мы регулярно публикуем в виде отдельных статей комментарии, которые показались нам особенно интересными. Антон де Баетц оставил особенно содержательный комментарий к статье Джози Эплтон о французских “законах об исторической памяти”.
Я восхищаюсь работой движения Liberté pour l’Histoire и полностью поддерживаю его идеи и цели. Хотелось бы, однако, остановиться на следующем высказывании Пьера Нора и Оливье Сальватори, переданном в интервью Джози Эплтон:
Такие термины как “геноцид” и “преступления против человечества” в наши дни стали инструментами повседневных политических игр. “Когда-то эти термины носили очень определенный характер,” — говорит Нора. — “Преступление против человечества являлось юридической категорией, которая вошла в употребление после второй мировой войны. Она подразумевала законодательную обязанность преследовать и привлекать к ответственности людей, ответственных за холокост до конца их жизни. Под геноцидом понималось уничтожение определенной части населения по расистским соображениям”. В наше время эти термины могут применяться к различным событиям, включая гражданские войны и работорговлю. По мнению Нора, “заявления о том, что работорговля являлась преступлением против человечества, абсурдны с юридической точки зрения”. Люди, несущие ответственность за это преступление умерли несколько столетий назад, и в их намерения не входило уничтожение определенной части населения. Чем больше термин “геноцид” используется в политических целях, тем меньше его стараются использовать историки”.
В отличие от остального текста интервью, этот отрывок полон противоречий. Вот несколько замечаний, предложение за предложением:
“Когда-то эти термины носили очень определенный характер.”
Это верно, однако теперь эти термины носят еще более определенный характер, чем в прошлом. Впервые определения терминам “преступления против человечества” и “военные преступления” были даны в статьях 6b и 6c Хартии Международного трибунала в Нюрнберге (1945). Определение геноцида было впервые дано в статье 2 Конвенции о предотвращении преступления геноцида и наказании за него (1948). В настоящее время международно признанными определениями являются: “геноцид” — Международный уголовный суд, Статут (1998), статья 6 (это определение идентично данному в статье 2 Конвенции о геноциде); “преступление против человечества” (полностью основано на тексте хартии трибунала в Нюрнберге) — статья 7; “военное преступление” — статья 8 (определение основано на тексте Женевской конвенции 1949 г. и Дополнительных протоколах 1977 г.). В целом, в данном отрывке смешиваются определения геноцида и преступления против человечества: любой случай геноцида является преступлением против человечества, но не каждое преступление против человечества является геноцидом.
“Преступление против человечества являлось юридической категорией, которая вошла в употребление после второй мировой войны. Она подразумевала законодательную обязанность преследовать и привлекать к ответственности людей, ответственных за холокост до конца их жизни.”
Это верно. Организаторы холокоста предстали перед судом за преступления против человечества и военные преступления в соответствии с хартией Международного трибунала. Однако, эта хартия определяет преступления против человечества не как “законодательную обязанность преследовать и привлекать к ответственности людей, ответственных за холокост до конца их жизни”, а как “убийство, истребление, порабощение, депортацию и другие антигуманные действия, направленные против какой-либо группы населения, в период, предшествующий войне или во время нее; или преследования по политическому, национальному или религиозному признаку с целью совершения или в связи с любым преступлением, находящимся в юрисдикции Трибунала, вне зависимости от внутреннего законодательства страны, на территории которой они были совершены”. В Нюрнберге организаторы холокоста не обвинялись в геноциде, поскольку хартия не содержала такой категории. Генеральная ассамблея ООН впервые постановила, что геноцид является преступлением в рамках международного права в своей Резолюции 96 (I) (“Преступление геноцида”) (11 декабря 1946). Геноцид является преступлением, которое начало существовать с юридической точки зрения только после принятия Конвенции о геноциде 1948 г. и вступления ее в действие в 1951 г. Холокост 1939-1945 гг. официально признается геноцидом с момента принятия Конвенции о геноциде. Никто не может действительно выступать против этой классификации пост-фактум, поскольку составители Конвенции в ходе работы держали в уме именно жестокости, совершенные нацистами. Под действие этого официального документа подпадают и многие другие исторические преступления.
“Под геноцидом понималось уничтожение определенной части населения по расистским соображениям.”
Это не совсем точно. В определении геноцида говорится о намерении уничтожить определенную группу полностью или частично. Группы, упомянутые в определении, определяются не только по расовому, но также по этническому, национальному и религиозному признакам.
“В наше время эти термины могут применяться к различным событиям, включая гражданские войны и работорговлю.”
(1) Гражданская война не может рассматриваться как геноцид, преступление против человечества или военное преступление. Гражданская война является лишь контекстом, в котором данные преступления могут быть совершены. В Дополнительных протоколах 1977 г. Международный комитет Красного креста впервые установил различие между контекстом международной войны и контекстом “войны не международного характера”. Такое определение являлось срочной необходимостью, поскольку законодательство охватывало только тяжкие преступления, совершенные в международных войнах, оставляя в тени огромный процент общего количества тяжких преступлений. Различение международных и внутренних войн также проводится Международным уголовным судом, но только в отношении военных преступлений.
(2) О работорговле см. следующий пункт.
“Заявления о том, что работорговля являлась преступлением против человечества, абсурдны с юридической точки зрения.”
Это не совсем точно. Работорговля является преступлением против человечества, но не является геноцидом. Статут Международного уголовного суда определяет порабощение (термин, объединяющий рабовладение и работорговлю) как подкатегорию “преступлений против человечества”. Декларация 2001 г. Международной конференции против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости поддержала это определение. Некоторые определяют рабовладение ошибочно как геноцид или “черный холокост”, однако умыслом работорговцев являлось не истребление рабов, а использовании их в качестве дешевой рабочей силы. Именно такого мнения придерживается Оливье Петре-Гренуйо (оно сформулировано ранее в этом же интервью, но не в рассматриваемом здесь абзаце).
“Чем больше термин “геноцид” используется в политических целях, тем меньше его стараются использовать историки”.
Верно, что термин “геноцид” часто используется не по назначению (как в примере “черного холокоста”, который приведен выше). Однако, отказ историков от использования этого термина по этой причине вряд ли оправдан. Некоторые преступления являются геноцидом, некоторые не являются. Использования современных понятий не всегда является анахронизмом и зачастую они просто более точны, чем понятия, которые были в моде в историческое время совершения преступления. (Объем этого комментария не позволяет нам более подробно обсудить здесь этот важный аспект проблемы). Как было показано ранее, ретроактивная классификация может быть полностью оправдана. На самом деле, именно такой классификацией и занимаются историки. Разумеется, исследователи и все остальные по-прежнему имеют право не принимать категорий, определенных международным законодательством для исторических событий. Однако, им следует объяснить, почему их альтернативная классификация или определение является более подходящей. Я редко нахожу подобные объяснения убедительными, если они вообще даются. Применительно к недавним историческим несправедливостям определять природу какого-либо преступления иначе, чем его определил суд, не рекомендуется, поскольку суды применяют высокие стандарты доказательности и располагают огромными исследовательскими отделами. Что касается отдаленных во времени событий, то использование и исторических, и современных категорий должно быть скрупулезно обосновано.
Я раскрыл данные темы подробно в статьях “Историческая непогашаемость преступлений” (“Historical Imprescriptibility”, Storia della Striografia, September, 2011) и “На пути к концептуализации исторических преступлений” (“Conceptualising Historical Crimes”, Historein, no. 11, 2012).
Антон де Баетц
С первоначальным текстом комментария и статьи можно ознакомиться здесь.