В прошлом году Анна Хазаре, 74-летний активист из Индии, провел «голодовку до смертельного исхода» как попытку заставить правительство Индии принять анти-коррупционный законопроект. Должны ли мы защищать право человека на голодовку как форму свободного самовыражения? Манав Бхушан и Кэти Энгелхарт предлагают нам противоположные точки зрения.
В апреле 2011 года, Анна Хазаре, 74-летний последователь идей Ганди и активист из центральной Индии, начал публичную голодовку в Нью-Дели. Этот шаг стал реакцией на ряд коррупционных скандалов с участием индийских чиновников, которые в последнее время стали достоянием общественности. Хазаре потребовал, чтобы парламент принял сильное антикоррупционного законодательство. Пять дней спустя, правительство смягчилось и приступило к разработке нового закона. Но этот процесс вскоре зашел в тупик. Четыре месяца спустя, Хазаре предпринял вторую голодовку, на этот раз требуя создания независимого антикоррупционного наблюдательного органа.
Вскоре после начала голодовки, он был арестован правительством, озабоченным поддержанием правопорядка. Однако, после того как тысячи людей вышли в его поддержку (что стало крупнейшем массовом выступлением в Индии с 1970 года), Хазаре был освобожден и ему разрешили продолжить голодовку на ярмарке в Нью-Дели при полном фокусе СМИ. По мере того, как Хазаре начал терять вес, чиновники попытались сформулировать антикоррупционный законопроект. Вполне понято, после двенадцати дней, индийский парламент принял компромиссный вариант закона – и Хазаре прекратил голодовку.
Правительственные чиновники объявили действия Захаре шантажом; один депутат назвал это «опасным прецедентом для демократии». В декабре 2011 года, Хазаре угрожал возобновить голодовку; он утверждает, что новый антикоррупционный законопроект в Индии все еще слишком слаб.
